ТРАГИЧЕСКИЕ СОБЫТИЯ в ночь, на 9 апреля всколыхнули не только Грузию, но, можно без преувеличения сказать, всю страну. От имени миллионов читателей «АиФ» мы выражаем соболезнования семьям и родственникам погиб­ших, всему грузинскому народу. Первые официальные сообщения рассказывали чуть ли не об антисо­ветском восстании. От последую­щих «попахивало» душком национализма. Местная пресса опровер­гала это, центральная (в том числе «АиФ») пользовалась в основном официальными источниками. Позицией редакции в этой ситуации было отнюдь не умолчание, а стремление воздержаться от скоро­алительной, непроверенной инфор­мации, добыть которую, особенно у официальных лиц, было далеко не просто. Только 28 апреля руководство МВД СССР организовало встречу журналистов с личным составом дивизии внутренних войск им. Ф. Э. Дзержинского. Часть этой дивизии участвовала в событиях 9 апреля. Офицеры и рядовые, отвечая на вопросы, рассказали о граде кам­ней, которыми встретили их в Тби­лиси, о приказе пропустить через шеренгу и не трогать женщин, де­тей и престарелых. Член военного совета, начальник политуправления МВД СССР А. Гриенко заявил, что из личного состава «нет никого, кто не сожалел бы о случившейся трагедии и понесенных жертвах. Поэтому каждый из нас не только заинтересован в объективном расследовании случившегося, но и настаивает на этом». А вопросов становилось все больше.

В ПРОКУРАТУРЕ ГРУЗИНСКОЙ ССР

Видеокамера следователей Прокуратуры Грузии запечатлела пло­щадь у Дома правительства 9 апре­ля, когда уже рассвело. Ступени лестницы и площадь усеяны поте­рянной обувью, дамскими сумочка­ми. Видна кровь. Ветки декоратив­ного кустарника местами вырубле­ны. Здесь проходила голодовка примерно 100 человек в знак протеста против требования выхода Абхаз­ской АССР из состава Грузии. Мес­то голодовки стало и местом прове­дения митинга, где звучали разные призывы, вплоть до самых радикаль­ных — о выходе Грузии из СССР. Результат печален и известен всем —  погибли ни в чем не повинные люди.

—    На площади осталось более 1000 пар обуви, около 350 жен­ских сумок, детская одежда, учеб­ники, ноты, — говорит прокурор Грузинской ССР Вахтанг Размадзе. По постановлению прокуратуры республики была создана следственная группа в составе следовате­лей прокуратуры, МВД, КГБ и воен­ной прокуратуры Закавказского во­енного округа (ЗакВО). За 1988—1989 гг. в Тбилиси прошло 59 мирных митингов, лишь 4 из которых были санкционированы. Последний стал трагическим, хотя и не был самым многочисленным и «накаленным». 17 апреля, когда было установлено, что применялся слезоточи­вый газ и другие, тогда еще не установленные вещества, уголовное дело в отношении военных было выделено в отдельное производство и передано в военную прокуратуру. Сейчас мы расследуем дело в отношении руководителей неформаль­ных объединений — инициаторов митинга. Всем четырем предъявле­но обвинение в организации или активном участии в групповых дей­ствиях, которые нарушают общест­венный порядок (ст. 206 ³ УК ГССР). Хотя с предъявленным обвинением они не согласны, но фактов, что все были организаторами и активными участниками этих действий, не отрицают. Наряду с этим уже бесспорно доказано, что местная милиция, дежу­рившая постоянно на площади, по­страдала тоже от военных. Следователями прокуратуры доказано и применение военными саперных ло­паток.

—   Чем вы можете объяснить то, что так долго скрывался состав при­мененных химвеществ?

—   Как человек, а не как проку­рор, могу объяснить это нечест­ностью и бессовестностью началь­ников войск МВД, которые об этом своевременно не сказали. Как прокурор могу сказать со всей ответственностью, что никакой необходимости в вводе армейских частей не было, как и в установле­нии комендантского часа. Поэтому сейчас в республике очень сильно движение за освобождение 4 арестованных неформалов. Во всяком случае их вина меньше, чем у тех, кто постановил ввести войска в Тбилиси, и тех, кто осу­ществлял эту акцию. По мнению большинства, на скамье подсудимых должны оказаться все лица, прича­стные к этим событиям, чтобы пол­ностью выявить вину каждого.

—   Так же, как должны быть непредвзято выслушаны все заинтере­сованные стороны, их точки зрения, подкрепленные объективными дан­ными, а не эмоциями. Кто конкрет­но принимал решение об использовании армии для разгона демонстра­ции?

—   Насколько мне известно, решение об использовании войск было принято на Бюро ЦК КПГ с участи­ем военного совета Закавказского военного округа 8 апреля в 17.00. Там присутствовали первый секретарь ЦК КПГ Патиашвили, Председатель Совмина республики, Председатель Президиума Верховного Со­вета Грузии, командующий ЗакВО Родионов, заместитель министра обороны СССР Кочетов и еще два генерала. На пленуме ЦК КПГ Ро­дионов говорил о том, что, раз бю­ро приняло соответствующий поли­тический документ, он не мог не подчиниться, хотя и был категори­чески против ввода войск. Если сейчас во всем обвинят солдат, это будет неправильно. Обви­нять надо тех, кто своевременно не пресек незаконные действия армей­ских частей и войск МВД.

В МИНЗДРАВЕ  ГРУЗИИ

Медицинские аспекты трагедии 9 апреля мы попросили прокоммен­тировать министра здравоохранения Грузии И. Менагаришвили.

—   Сколько человек обратилось за медицинской помощью в связи с подозрением на отравление хими­ческими веществами?

—   К 16 мая — 4038 человек. Из них госпитализировано — 543. В больницах сейчас находится 341 человек.

—   У скольких из них диагноз отравления подтвержден экспертной комиссией?

—  По нашим оценкам, подтвержденных диагнозов около 500. Но на данный момент экспертиза всех историй болезни и амбулаторных карт людей, обратившихся за по­мощью, еще не закончена. Думаю, что по завершении работы таковых будет больше. Не следует забывать, что за это время в медицинские учреждения обращались и люди, жалобы кото­рых никак не связаны с поражением отравляющими веществами (ОВ). Поэтому мы должны быть осторож­ны в оценках.

—    Каковы симптомы отравления?

—    Жалобы на головную боль, головокружение, слабость. Наряду с этим отмечались психомоторное воз­буждение, ярко-красная сыпь, кро­воизлияние в склеру (глазной белок), расширенные зрачки, гипоксия (за­трудненное дыхание).

—   А среди поступивших в больницы в предыдущие дни есть люди, у которых подтверждено воздейст­вие ОВ?

—   Безусловно, есть.

—   Больные с подозрением на от­равление ОВ поступают и сегодня?

—   Да, но уже значительно мень­ше. Например, 15 мая их было око­ло 15.

—   Какими конкретно ОВ были поражены люди?

—    На сегодняшний день нам известны два ОВ. Это хлорацетофенон, или «Си-эн», и ортохлорбензальмалонодинитрил, или «Си-эс». Первый еще называют «Черемухой». Но это название не вещества, а спецсредств — группы изделий (патроны, гранаты, «лопушки» и т. д.), содержащих «Си-эн» как ак­тивное начало. «Си-эс» является ак­тивным началом К-51 (белой гранаты в пластмассовом кожухе). Спецсредство «Черемуха» имеет к тому же свою нумерацию.

—   И сколько их всего?

—   Не знаю. Известно только, что было применено 4 разновидности «Черемухи», одна из них «Черемуха-10». Значит, существует по мень­шей мере 10 видов.

—   Представители войск МВД под­твердили применение этих спец­средств?

—   Да. Они были официально названы следствием военной прокура­туры и представителями химической службы войск МВД. То, что приме­нялись именно эти ОВ, подтверж­дено и гражданскими специалиста­ми-химиками.

—   Когда вам стало известно, что были применены ОВ?

—    О применении «Си-эн» мы узнали 13 апреля, а «Си-эс» — 3 мая. Он был официально назван на комиссии Верховного Совета СССР. Но нашим химикам уже удалось определить его за день до этого. Они нашли следы «Си-эс» на цве­тах, одежде пострадавших, в про­бах земли с места событий.

—   А «Си-эн» был определен вашими специалистами или вы осно­вывались на информации представи­телей войск МВД?

—    Проведя необходимые анализы, наши химики узнали об этом уже 12 апреля, а 13-го поступила информация от МВД. .

—    Как оценено лечение пострадавших представителями междуна­родного Красного Креста?

—   По мнению как отечественных, так и зарубежных специалистов, в данной ситуации были проведены все возможные и необходимые ме­роприятия.

—   Чем объяснить, что столь дли­тельное время в больницы продол­жают поступать люди с признаками отравления ОВ: их высокой токсич­ностью или полученной дозой?

—    Примененные газы относятся к раздражающим веществам. Они вызывают раздражение слизи­стых оболочек, чтобы человек с точки, где они используются, убе­жал. Но это при местном дейст­вии. А при так называемом резорбтивном, т. е. при высоких концент­рациях, когда ОВ попадают в орга­низм через дыхательные пути и ко­жу, они могут вызвать серьезные нарушения.

—   В одинаковой степени?

—   В принципе да. Но у «Си-эс», как утверждают специалисты, более выраженное воздействие на центральную нервную систему. И то, что люди и по сей день поступают в больницы с кли­никой отравления этими газами, скорее, обусловлено применением больших доз ОВ. В связи с этим огромное значе­ние имела бы дегазация тех терри­торий, где они применялись. Но мы, к сожалению, узнали об этом лишь после 20 апреля, когда из близлежащей к проспекту Руставели школы в больницу поступили дети с призна­ками отравления ОВ.

—    Вы, хотите сказать, что надо было сразу проводить дезактивацию территории перед Домом правитель­ства?

—   Конечно. Но никто даже не подумал, что подобное возможно. Мы оказывали помощь пострадавшим, не предполагая, что в это время происходит медленное отравление населения на территории, прилегаю­щей к Дому правительства. Я уве­рен, что таких случаев было бы на­много меньше, если бы мы сразу уз­нали, чем вызвано отравление лю­дей, и вовремя провели дезактивационные мероприятия.

—    Насколько нам известно, пострадали даже работники прокура­туры, работавшие на месте проис­шествия в последующие дни, и лю­ди, убиравшие с проспекта Руставе­ли цветы после траурной процессии.

—   Да, такие случаи имели место.

—   Что вы можете сказать о прог­нозе: будут ли в дальнейшем в ле­чебные учреждения поступать боль­ные с клиникой отравления этими веществами?

—   Думаю, что в ближайшие дни поступление таких больных должно прекратиться.

—   Каковы долговременные последствия отравления этими ОВ?

—    Подавляющее большинство по­страдавших обойдется без последст­вий. Нельзя, конечно, отрицать, что у некоторых, особенно тяжелопострадавших, могут остаться какие-то осложнения со стороны нервной системы. В первую очередь это ка­сается женщин и детей. Но на се­годняшний день четких объективных данных в этом отношении нет.

—   Медицинская экспертиза под­твердила применение саперных ло­паток при разгоне демонстрации?

—    Я не вправе говорить за следствие. Могу лишь сказать, что к нам поступило 24 человека с резано-рублеными ранами, один из кото­рых впоследствии умер. У него была типичная рана от удара острым предметом по черепу. Характер ран настолько типичен, что трудно ошибиться. Из подобных предметов там фигурировали только саперные ло­патки.

—    В чем конкретно заключалась помощь международной комиссии Красного Креста?

—   Она прибыла по нашему приглашению. Во-первых, ее приезд имел огромное психологическое значение. Сразу же после трагедии 9 апреля выяснилось, что население ни во что и никому не верит, в том числе и официальной информации. Во-вторых, комиссия оказала большую консультативную помощь, посмотрев всех пострадавших и подсказав ряд идей по схемам их лече­ния. Специалист-токсиколог полно­стью подтвердил выводы наших ученых о составе использованных ОВ.

—    Комиссия Верховного Совета СССР, направленная в Грузию для расследования обстоятельств тра­гических событий, обращалась к вам за содействием?

—   Да. Мы предоставили в ее распоряжение все соответствующие ма­териалы.

О РАБОТЕ ОБЩЕСТВЕННОЙ КОМИССИИ

Кроме правительственной комиссии по расследованию случившего­ся, председатель которой Г. Таразе- вич от встречи с нами уклонился, в республике действует обществен­ная комиссия. В нее входят депута­ты Верховного Совета ГССР и СССР, врачи, представители интел­лигенции. Она насчитывает 45 чело­век, состоит из нескольких подко­миссий. -

О работе комиссии й вопро­сах, которые она ставит, нам расска­зал народный депутат СССР, председатель Союза кинематографистов Грузии Эльдар Шенгелая.

—   С моей точки зрения, это бы­ла противоправная акция в наруше­ние норм Конституции СССР. В частности, ее ст. 119 говорит о том, что чрезвычайное положение объявляется Президиумом Верховного Совета СССР с согласия Прези­диума Верховного Совета респуб­лики, который и дает приказ армии. Наша комиссия потребовала доку­менты, подтверждающие законность происшедшего, но их не оказалось. Постановления Бюро ЦК КПГ от 8 апреля не существует ни в стено­грамме, ни на магнитной ленте. Есть протокол заседания военного совета ЗакВО, но он находится в Москве. Как сказал 15 мая на пра­вительственной комиссии Д. Пати­ашвили, 8 апреля была передана шифровка. Сначала нам представлялась такая модель. Решение Бюро ЦК КПГ было передано командованию ЗакВО, и оно сделало все дело. Но почему были переброшены войска из других мест? Кто решил это — неизвестно. В такой ситуации выгоднее всего было бы «замкнуть» все на национализме, попытки чего и имели место. Писалось и об антисоветских лозунгах. Да, -это было. Но после чего? 8 апреля мимо демонстрантов прошли танки с явной демонстраци­ей силы. Тут же появились лозунги: «Русские оккупанты, убирайтесь домой».

—    Но они, насколько нам извест­но, выдвигались и раньше, до ап­рельских событий. Очевидно, что те, кто делал это, особо не нужда­лись в каких-либо предлогах, а бы­ли готовы к их использованию. И даже на английском языке.

—   Вообще-то, многие заранее зна­ли, что кончится все танками. Никакого политического диалога меж­ду руководством республики и но­выми политическими силами, порож­денными демократизацией, не было. А -когда нет диалога, остается упо­вать на силу.

О ВЕРСИИ ГРУЗИНСКОГО НАЦИОНАЛИЗМА 

Этот вопрос с оттенком недоумения возникал всякий раз, когда мы разговаривали с тбилисцами — как с официальными лицами, так и со всеми остальными. Еще при под­лете к городу наша соседка по креслу, молодая грузинка, мать троих детей, говорила нам о том, что проблема эта надуманная, не имеющая под собой никакой почвы. Некоторые люди говорили об этом с возмущением, другие с во­просом: кому и зачем это нужно? В качестве примера напоминали о том, что после трагедии перед домом правительства люди разных национальностей, которых так много в Грузии, шли в православные храмы, мечети, синагоги, чтобы помо­литься за погибших. Чем же объяснить то, что на митингах, и не только. 9 апреля, нет нет да и заплещет на ветру надпись по-русски и по-английски с упоминанием таких слов, как «оккупан­ты», «убирайтесь вон», «долой им­перию», и других? Как уверяли на­ши собеседники, в этих лозунгах нет неприязни к народу, как таковому, а лишь протест против сложившихся порядков, когда почти все диктова­лось сверху. Итак, события в Грузии, медлен­но «раскручиваясь», привели к трагическому финалу, а вместе с тем и создали опасный прецедент для моделирования действий в схожей ситуации. Чтобы эта модель не ста­ла базовой, необходимо довести следствие до конца и выявить истинных виновников, а не «стрелочни­ков». Теперь слово за комиссией Верховного Совета СССР, возглав­ляемой Председателем Президиума Верховного Совета Белорусской ССР Г. Таразевичем.

В, РОМАНЕНКО, А. УГЛАНОВ, специальные корреспонденты «АиФ». «Аргументы и факты» № 21 '89